Светлана Бурлак
Недавно, в 2011 году, выпущенная издательством Corpus при содействии фонда «Династия» книга «Происхождение языка» — произведение фундаментальное и популярное одновременно. Корреспондент «Русского репортера» отправился в гости к ее автору, лингвисту Светлане Бурлак . Ее главная идея: язык был эволюционно неизбежен, это было логическое завершение того пути, на который вступили приматы — групповые животные, сделавшие ставку на интеллект. В ее гипотезе нет никакой случайности, никаких изобретений — только железные биологические законы. Мы сидим на кухне у Светланы. На столе торт «Киевский» и чай. В комнате работает за компьютером ее муж — Илья Иткин, похожий на Чарли Чаплина без котелка. Он тоже лингвист, а также переводчик и учитель литературы. Рядом в майке с надписью «XII Летняя лингвистическая школа» бродит их десятилетний сын Саша, по-семейному — Суслик.
— Суслик, ты все уроки сделал? — одновременно ласково и сурово (и как это у нее получается?) интересуется Светлана.
— Нам по географии нечего не задали. А остальное все сделал.
Я не выдерживаю:
— Света, слушай, а ты в школе неужели все домашние задания выполняла?!
— Не поверишь — все и всегда! Я же была жуткой отличницей. Да и сейчас остаюсь. Вот когда книгу о происхождении языка писала, такую гору литературы перерыла! У меня библиография больше пятисот названий.
Отпечатки мозга
Как сообщает сайт МГУ, «основная область научных интересов С. А. Бурлак — сравнительно-историческое языкознание, в особенности тохарские языки». На этих языках говорили народы, жившие на западе нынешнего Китая. Тохар не существует уже много веков. В другой справке про Светлану написано: «Изучает мертвые бесписьменные языки…» Света очень возмущалась: мол, как же я должна его изучать, если он и мертвый, и бесписьменный одновременно!
Но если говорить о происхождении языка, то получается как раз такая история. Письменных источников нет, живых носителей тоже. Даже от мертвых не осталось ничего, кроме потертых костей.
В XIX веке Парижское лингвистическое общество отказалось рассматривать любые работы, связанные с происхождением языка, точно так же, как было запрещено принимать любые проекты вечного двигателя. Типа ничего толкового в этих исследованиях быть не может, поскольку предмет изучения недоступен, а значит, на нем можно только спекулировать.
— Происхождение языка — тема, которая обычно считается фриковской. Как и тема происхождения человека… — Светлана тяжело вздыхает.
Вспоминаю, как, готовясь к этому интервью, прочитал на сайте какого-то бюро переводов: «Ни одна из теорий не дает приемлемого объяснения необычайному разнообразию и сложности языков. Так что не остается ничего иного, кроме веры в Бога-Творца, который не только создал человека, но и наделил его даром речи…» Интересуюсь:
— Ты имеешь в виду всевозможные рассуждения о том, что язык нам подарили инопланетяне или господь бог?
— Не совсем. Гипотезу о том, что язык был привнесен какими-то высшими силами, я вообще не рассматриваю. И не только потому, что это ненаучно. Получается, что эти высшие силы напоминают неумелых кустарей, создавших настолько никудышный мир, что его нужно все время подкручивать. Мне кажется, мир сделан так, что все работает само, и язык мог образоваться естественным путем.
— Хорошо, а кого ты тогда имеешь в виду, говоря о фриках?
— Понимаешь, можно найти множество теорий на эту тему: «А вот почему не могло быть так — пошли они охотиться, и надо им было договориться, в какую сторону гнать мамонта, тут-то они и изобрели язык». Ну, или еще что-нибудь в этом духе — например, теория, гласящая, что первые слова люди придумали, чтобы клясться в верности своему племени. Сказок можно много напридумывать. А мне было интересно посмотреть на те действительно научные исследования, которые сейчас ведутся.
— Как же отличить сказку от настоящей науки?
— Одно дело, когда пишут: «Предположим, что человек жил по берегам рек и много плавал — наверное, поэтому у него волосы выпали, и он прямоходящий стал…» И совсем другое, когда говорят: вот кости такие-то, параметры такие-то, статистика такая-то. Это другой уровень.
— И как на этом «другом уровне» можно исследовать язык существ, которые исчезли десятки, а то и сотни тысяч лет назад?
— Накоплено огромное количество данных — в генетике, в антропологии, в этологии, в когнитивной науке. Теперь невозможно построить «сказочную» гипотезу, потому что она неминуемо разобьется о какие-то факты. И это хорошо, — улыбается Светлана.
Картина происхождения языка складывается из кусочков разных наук. С одной стороны, антропологи способны по отпечаткам на внутренней поверхности черепа восстанавливать, какие области мозга были развиты, а какие не очень. Тут можно далеко зайти — «РР» писал как-то о совместном исследовании российских палеонтологов и нейрофизиологов, которые взяли череп динозавра, жившего больше 100 миллионов лет назад, и определили, какими у этой твари были зрение и слух.
Не отстают и генетики. Есть, например, знаменитый ген FOXP2, который связывают со способностью владеть языком. Установлено, что мутации в нем вызывают проблемы с речью, впрочем, не только с ней. Другие кусочки мозаики добавляют лингвисты и психологи, работающие с детьми. Наблюдая, как детское агуканье переходит в нечто осмысленное, можно попробовать реконструировать развитие языка. А еще есть гигантский массив наблюдений за общением животных…
— Надо только собрать все это, как пазл — чтобы все фрагменты образовывали внятную картину. И если все кусочки аккуратно подходят друг к другу, понимаешь, что концепция правильная, — поясняет Светлана.
Кому-то зубы, кому-то речь
Со Светой мы знакомы уже лет пятнадцать. Помню, на какой-то зимней школе мы участвовали в диспуте между естественниками и гуманитариями. Первые доказывали, что человеческое поведение вполне укладывается в законы биологической эволюции и между нами и животными не такая уж большая разница. Гуманитарии, понятное дело, настаивали на уникальности людского сообщества. Дискуссия началась в восемь вечера и закончилась в пять утра. В споре фигурировали сороки, волки и офисные работники.
По идее, лингвистика — наука гуманитарная. Но в том споре Светлана самым предательским образом примкнула к лагерю биологов. Она вообще нетипичный лингвист. Не ограничиваясь фонемами с суффиксами, смело вторгается в «чужое» пространство — антропологию, зоологию, генетику, физиологию. И если сотни страниц ее книги попытаться свести к одному слову, то этим словом будет «эволюция».
— Понимаешь, из каких-то совершенно мелких вещей эволюционно могут развиваться самые удивительные приспособления — от слоновьего хобота до триумфальной церемонии серого гуся, — объясняет мне Света. — Если эволюции надо, она сформирует очень много всего.
— И язык тоже?
— Конечно! Я тут выступала на открытых лекциях «Полит.ру» и свою тему сформулировала так: «О неизбежности происхождения языка». Возникновение языка было в некотором смысле неизбежным результатом эволюции, другого варианта — после того как обезьяны вступили на этот путь развития — просто не было.
— Но откуда ты неизбежность взяла? Как я понимаю, эволюция построена на случайных мутациях. Где-то в ДНК заменился один нуклеотид на другой, полученный признак оказался полезным, животное радостно пошло размножаться и разносить свой геном по миру. Сплошная случайность и никакой неизбежности!
— На самом деле все сложнее. Эволюция работает не с генами, а с фенотипами, то есть с набором внешних признаков организма, которые помогают ему выживать. Какие именно гены обеспечивают эти признаки - не так важно, был бы эффект. Если мы наблюдаем у вида-потомка какие-то анатомические преобразования, то это весомый аргумент в пользу того, что перед видом-предком стояла задача, хорошо решавшаяся с помощью таких приспособлений. И кто смог их найти, тот составил основу нового вида, тот молодец. Грубо говоря, эволюция не отбирает случайных мутантов, а неизбежно подводит к решению задачи тем или иным способом. А кто не смог решить задачу, тот просто не стал новым видом.
— Ты уверена, что эволюции язык был нужен?
— Конечно. Мне очень нравится высказывание лингвиста Стивена Пинкера о том, что естественный отбор будет поощрять в каждом поколении тех говорящих, кого лучше всех могли понимать слушающие, и тех слушающих, которые лучше всех понимали говорящих. Так, в конце концов, получается наш язык. Знаешь, что мне больше всего нравится в моей гипотезе происхождения языка?
— Что же?
— В ней никто ничего глобального не хочет, никто ничего специально не делает, никто не пытается придумать слова и предложения на миллион лет вперед, все хотят достичь сиюминутного коммуникативного успеха. И вот этого, оказывается, достаточно.
— Но почему язык появился именно у наших предков, какая задача перед ними стояла?
— Специализация приматов в природе — это не переваривание травы, как у коровы, и не клыки с когтями, как у какого-нибудь тигра.
— Понимание! Вот смотрит обезьяна на окружающий мир и пытается постичь причины и следствия. Ежели видит она причину, то понимает, что ждет ее следствие, ну и реагирует с опережением. Пока следствие еще не наступило, она уже бежит что-то делать и оказывается самой первой.
— И это был единственный выход?
— Ну почему? Можно было уйти в гориллы. Сидеть себе у реки, задумчиво жевать осоку — и будет тебе счастье, правда, недолгое. А всеядные твари должны были постигать причины и следствия. Если делать на это ставку, то выигрывает тот, кто обращает внимание на всякие детали окружающей действительности. Чем больше заметил, тем адекватнее суждение. Групповые приматы от этого сильно выигрывают — если кто-то один, который заметит, что-нибудь вякнет.
— Чтобы вякнуть и выжить, не такая уж сложная система коммуникации нужна.
— Смотря сколько деталей тебе надо заметить. Если надо леопарда от орла отличить, то системы обезьян верветок для этого хватает. Кричим «леопард» — все лезут на верхние веточки, кричим «орел» — все в кусты, кричим «змея» — встали на задние лапки, осмотрелись. Но когда ты делаешь каменные орудия, деталей, которые надо замечать, становится сразу много: какой камень годится, какой не годится, куда надо бить, чтобы по пальцу не попасть...
— Неужели для изготовления каменного топора нужен такой уж развитый язык? Вот представь: сидим мы с тобой в лесу, я нашел подходящий кусок кремня и…
Демонстрирую, как, будучи хомо эректусом, мог бы преподавать основы камнетесания:
— О-о-о-го-го!
Светлана поддерживает меня:
— У-у-у-гу-гу!
— Ну и зачем нам какой-то язык? Мы вполне могли бы, угукая и огокая, открыть небольшой комбинат по производству каменных топоров! Нам вполне хватило бы жестов, — не успокаиваюсь я.
— Жестом многое можно сделать. Но язык нужен, если хочешь стать глазами и ушами всей группы. Ты что-то заметил, вякнул, и это стало достоянием всех, — объясняет Светлана. — Преимущество в борьбе за существование получают те группы, члены которых не изобретают для одних и тех же ситуаций новые сигналы, а повторяют старые. Это же выгодно — запоминать и накапливать сигналы.
— Но зачем нужна такая сложная коммуникативная система с кучей сигналов? Вот в соседней комнате сидит твой муж, работает. Если ты просто крикнешь «эй!», Илья, скорее всего, придет.
— Или не придет — в зависимости от того, как он интерпретирует мое «эй!»: может, это я к Суслику обращалась.
— Думаю, при всей загруженности, а она у него явно побольше, чем у древних приматов, он потратит минуту, чтобы дойти до кухни. А когда он придет, можно еще раз крикнуть «эй!» и показать на торт. Тогда Илья все поймет и сядет с нами пить чай. Получается, что даже для коммуникации с кандидатом филологических наук развитый язык не нужен — хватает простых жестов и криков.
— Тут еще важна скорость. Ведь нужно быстро передать сигнал, призвать к какому-то конкретному действию. Это торт никуда не денется, а какая-нибудь кистеухая свинья с поросятами убегут в заросли, не догонишь потом.
Илья пришел на кухню минут через десять. Даже «эй!» не понадобилось. Глянув на торт, он констатировал, что безе с орехами не в его вкусе, и ушел обратно. Может, это и хорошо — нам больше достанется. Кстати…
— Света, вот представь: иду я по лесу и нахожу питательный корешок. По идее, вместо того чтобы с удовольствием его сожрать, я должен закричать на весь лес: «Граждане гоминиды! Мною обнаружен источник пищи. Идите все сюда, дабы разделить трапезу». Но тогда меня первыми могут услышать не собратья по виду, а злобные хищники, и не я полакомлюсь корешком, а какой-нибудь леопард — мною. Ну а если я даже достигну своей цели и прибежит толпа соплеменников, то еды мне достанется намного меньше. В чем тут эволюционный смысл?
— Это проблема любой коммуникативной системы, не только человеческого языка, — поясняет Светлана. — Действительно, зачем тратить время и силы, зачем рисковать? Но любая коммуникативная система развивается не для выгоды конкретной особи. Она нужна группе в целом.
«Просто мы не понимаем континуумов…»
— Давай все-таки перейдем к главному. Ты занимаешься происхождением языка. Можешь ли четко сказать, где и когда это случилось? В каком году и в какой точке планеты появился язык? — интересуюсь я у Светланы и уже предвкушаю броский заголовок типа: «Человек заговорил сто двадцать тысяч лет назад на юге Танзании». Но Света слишком умная, чтобы давать повод для таких заголовков.
— Чтобы понимать, где и когда, надо сначала понять что. Что такое язык?
— Язык — это… ну….
Смущаюсь. Наверняка у лингвистов на этот счет есть какая-нибудь формулировка типа: «Язык — это система знаковой коммуникации, позволяющая…» Должно же быть какое-то железобетонное определение…
— Определить — значит найти предел. О-предел-ить. Ну, вот ты точно говоришь на языке, и я говорю на языке. А собака — она точно не говорит на языке. Но вот ребенок, которому год, — он знает язык или нет? Ты его спрашиваешь: «Хочешь печенье?» Он говорит: «Дям» — значит, дай ему печенье. Это уже язык или еще нет?
Десятилетний Саша внимательно слушает разговор, благо уроки сделаны. Озираясь на мой диктофон, отрезает себе кусок торта, ухитрившись ни разу не стукнуть ножом о блюдо и вообще не издав ни единого звука. Нормальный ребенок так бы не смог. Наверное, это гены мамы-отличницы.
Я же пытаюсь восполнить пробелы в своем лингвистическом образовании:
— Ну а если одна обезьяна сообщает другой: мол, здесь опасно, побежали отсюда. Это язык или не язык?
— Все зависит от определения, которое дает конкретный исследователь в зависимости от своей конкретной задачи.
— Хорошо. А какое определение даешь ты?
— Я никакое не даю. Мне без определения проще. На самом деле у нас просто мозги так устроены, что мы не понимаем континуумов, мы хотим дискретных сущностей. Например, если кошка лежит на компьютере, мы всегда знаем, где кончается кошка и начинается компьютер. И точно так же хотим знать во времени, где кончаются обезьяны и начинаются люди. Но ведь эволюция — штука непрерывная. Человека мама родила, а маму мама родила, а эту маму тоже мама родила… И так мы двигаемся по цепочке мам, которые... и в конце концов приходим к обезьяне.
— Так у этой обезьяны был язык или нет?
— Ты спрашиваешь, использовала ли эта обезьянья мама при общении со своими детьми какую-то коммуникативную систему? Конечно, все обезьяны что-то вякают и руками машут, у кого хвосты есть, могут и хвостами помахать. Понимала ли дочка маму? Да не вопрос, иначе как бы они жили? Групповые приматы все-таки... Так что коммуникативная система всяко была. Она у многих животных есть.
— Хорошо. Место и дату рождения языка ты назвать не можешь. Но неужели не было каких-то ключевых точек, прорывов? — не унимаюсь я.
— Мне кажется, ключевой рывок был тогда, когда система обрела то, что можно назвать достраиваемостью. Когда человек овладевает языком, он ведь не выучивает его. Вот в школе мы английский вызубриваем. А свой родной язык, когда еще под стол пешком ходим, достраиваем. Сначала делаем как умеем и говорим: «Бабушка, он меня поцелул». Это такое гиперобобщение: ломай — ломал, делай — делал, поцелуй — поцелул. В какой-то момент эволюции знаков стало так много, что их уже невозможно было все запомнить. Соответственно, чего не помнишь — достраивай.
— И это было появлением грамматики?
— Ага. Грамматика — это и есть возможность достраивать. Ты когда-нибудь слышал слово «энклиномен»?
— Вроде нет… Это какой-то лингвистический термин?
— Неважно. Важно, что ты его не слышал. А теперь ну-ка скажи творительный падеж множественного числа слова «энклиномен». Я доволен этими…
Пока я мучительно вспоминаю падежи и числа, мой язык автоматически произносит:
— …Энклиноменами!
— Молодец. И как же ты догадался?! Ты мог вообще не помнить правила. Но из контекста — «Я доволен этими…» — мгновенно понял, как правильно сказать.
— Ну хорошо, а известно, когда появилась грамматика?
— Вот это непонятно. Обычно говорят, что зона Брока в коре головного мозга — это зона грамматики. Рост в этой зоне начинается с хомо хабилис…
Ну вот. Наконец начали появляться хоть какие-то даты. Хомо хабилис (человек умелый) жил на Земле примерно 2-2,5 млн лет назад. Но я все равно до конца не уверен:
— Разве наличие этой самой зоны Брока означает, что человек владел языком? Допустим, мы набираем текст на компьютере пятью пальцами — клавиатура рассчитана именно на это. Но нельзя же из этого делать вывод, что компьютер появился вместе с пятипалостью, то есть триста миллионов лет назад…
— Правильно. Может быть, у хабилисов эта зона мозга занималась еще не грамматикой, а чем-то другим. И у более поздних эректусов эта зона тоже могла отвечать за что-то другое, а могла — уже за грамматику.
Меня снова лишили определенности. Торжественная дата появления языка размазывается по сотням тысяч лет. Света пытается меня успокоить:
— На самом деле я думаю вот что. Чтобы была грамматика, надо произносить больше одного слога за одну реплику. Правильно? Иначе никаких приставок, окончаний, суффиксов — один слог на все про все. Воздух должен подаваться на голосовые связки не сразу, а небольшими порциями. Более того, чтобы мы могли внятно говорить, диафрагма должна совершать так называемые парадоксальные движения: на выдохе делать движения типа вдоха. В общем, получается такой природный эквалайзер.
— И что из этого? — не совсем понимаю я.
— Чтобы этим природным эквалайзером управлять, нужна хорошая управлялка и много проводов. А чтоб много проводов влезло, необходима толстая дырка в позвоночнике. У хомо эректус эта дырка тонкая, у следующих гоминидов — человека гейдельбергского, неандертальца, хомо сапиенса — широкая, соответственно, они могли произносить больше одного слога за одну реплику.
— Значит ли это, что они добрались до грамматики?
— Не знаю. Может, и добрались, а может, добрались только сапиенсы. У древнейших сапиенсов кости уже такие же, как у нас. Наверное, и мягкие ткани были такие же, хотя поди знай — они следов не оставляют. Значит, тогда, двести тысяч лет назад, была опущенная гортань и членораздельная звучащая речь.
Подавиться или молчать
Считается, что для появления языка эта опущенная гортань была чуть ли не важнее, чем развитый мозг и умение управлять диафрагмой. У нас ротовая полость и глотка примерно одинаковы по длине, что позволяет четко произносить «крайние» гласные: [i], [u], [a].
Другие гоминиды такого счастья лишены. Американские психологи вот уже полвека пытаются научить обезьян говорить. Самая продвинутая горилла Коко способна оперировать несколькими тысячами слов. Мозгов у нее для этого хватает. Но высокая гортань не позволяет ей эти слова произнести — приходится использовать язык глухонемых.
Впрочем, на этот счет есть и другие теории. Один знакомый зоолог, работающий в Московском зоопарке, как-то объяснял мне, что опущенная гортань позволяет издавать низкие звуки и выдавать себя за более крупное существо. Делюсь этим со Светланой:
— Может, между опущенной гортанью и появлением языка нет связи? Чистая самозащита: ревешь басом, и хищник думает, что ты здоровенный бычара, и предпочитает с тобой не связываться.
— Знаешь, когда у тебя есть каменное рубило, хищник и так старается не связываться. Потому что тот, который не старается, получает рубилом в череп и выбывает из эволюционного процесса.
— Ты хочешь сказать, что древнему человеку важнее было пообщаться, чем спастись от хищника? Что наших предков не жрали?
— Жрали, конечно. Да тигры и в наше время иногда жрут не только предков, но и потомков. Но это случалось не так уж часто. Австралопитеков жрали систематически, а вот эректусов уже нет. Эректус — это уже такой большой дядя с большим камнем. И если такие дяди соберутся в группу, то хищнику сильно не повезет. И вообще, преувеличение собственных размеров — слишком маленький эволюционный выигрыш за такую неудобную штуку, как опущенная гортань.
— Чем же она неудобна?
— Тем, что подавиться можно. При каждом глотке, совершаемом человеком, пища или жидкость проходят над отверстием трахеи. Только в США из-за этого ежегодно погибают несколько тысяч человек. У обезьян глотка устроена иначе, и им не грозит опасность подавиться.
— Для речи это большая выгода?
— Для членораздельности — да. У языка появляется много степеней свободы, и он уже может обеспечить немереное количество всяких разных звуков. Значит, можно завести большой-большой словарь, и тогда потребуется грамматика, чтобы как-то все это упорядочить.
— Хорошо, а что было раньше: курица или яйцо, развитый мозг или опущенная гортань?
— Скорее всего, это было то, что в биологии называется коэволюцией, — когда одно подстегивает другое, положительная обратная связь. Видимо, хомо эректусы, предки гейдельбергского человека, уже пытались произнести несколько слогов за одну реплику, и в гейдельбержцы вышли только те, кому это удалось. Кому не удалось, вымерли. Следующая задача — членораздельная звучащая речь. Кто ее решил, вышел в хомо сапиенсы, у кого не получилось, подарил свои кости антропологам.
О чем говорил кроманьонец
— Света, наверное, тебе все задают попсовый вопрос о том, каким было первое слово, которое произнес человек?
— Ну, бывает, задают…
— И ты, небось, отвечаешь, что однажды утром самый умный хомо эректус вышел на поляну, оглядел своих соплеменников и произнес хриплым басом: «Антропогенез!»
— Примерно так. А если серьезно, то что можно считать этим самым первым словом? Вот когда мой Сашка научился говорить «дям», что одновременно означало и «да», и «дай», это было первым словом или просто младенческим вяком? Тут границу провести практически невозможно.
— Хорошо, не будем искать это первое слово. Но хоть какой смысловой ряд человеку было выгоднее освоить первым?
— Наверное, это был ряд, связанный с повседневной деятельностью, с каким-нибудь новым рубилом или едой какой... Как только начинается что-то нестандартное, то, кто об этом сообщил, тот и выиграл. При перемещении из леса в саванну количество нового, нестандартного сильно возрастает. Когда появляются сложные орудия, возрастает еще. Когда начинается продвижение в зону умеренного климата, то там, соответственно, одежда, жилище, огонь — тут уж без языка точно не обойтись.
— Можно ли предположить, какие части речи появились раньше? Существительные, наверное?
— Тут все сложно. Ты даже современные языки возьми и попробуй в них части речи определить. В том же английском «a face» — это существительное «лицо», а «to face» — глагол «встречаться лицом к лицу». Подозреваю, что первыми были так называемые голофразы — такие однословные высказывания, которые сразу покрывают ситуацию целиком. Их часто дети используют.
— Какое-нибудь «мням» — дай мне поесть.
— Типа того. В одной книжке по детской речи есть хороший пример: «Варежка!» В одном случае это значит: «Я потеряла варежку, как мне плохо!» В другом: «Я нашла свою потерянную варежку, ура!» И опять же, чем больше нюансов надо передать, тем больше ярлыков на них надо навесить. Очень может быть, что хомо эректусы, у которых был тонкий позвоночный канал и не было возможности за раз произнести больше одного слога, как раз такими голофразами и обходились. Ну а потом — да, жизнь стала тяжелее, стало не хватать.
— Скажи, а есть в понимании происхождения языка что-то, что сейчас неизвестно, но в будущем это, возможно, сумеют открыть?
— Много чего неизвестно. И что там наука с техникой нам в будущем смогут дать, никто предсказать не может. Думал ли кто-нибудь, что мы узнаем, какого цвета были перья динозавра? Мы вообще долго не знали, что у этих ящеров оперение было. А вот совсем недавно нашли в окаменелостях какие-то следы молекул пигментов и реконструировали цвет. Думаю, с происхождением языка нечто похожее вполне может случиться.
Чай выпит. Торт почти доеден. Разговор подходит к концу. И, как положено, я прошу дать прогноз: что же будет с человеческим языком дальше?
— Для того чтобы действительно начались какие-то изменения, нужен новый эволюционный вызов.
— Не знаю. Должно случиться что-то, что повернет естественный отбор в ту или иную сторону.
— Ты хочешь сказать, что естественный отбор все еще работает?
— Он всегда работает. Мы же как-то выбираем, на ком жениться и с кем детей заводить. К примеру, если мы отвергаем тех, кто позлобней, то постепенно гены, провоцирующие злобность, переведутся. Правда, я этого не замечаю. Может, потому что очень близорука и ненаблюдательна.
Справка РР
Когда появился язык?
Крайние позиции
— Чем-то похожим на язык обладали еще австралопитеки, жившие 4-5 млн лет назад. Это, конечно, была не такая отчетливая и связная речь, как у нас. Но все-таки их система коммуникации уже отличалась от обезьяньей.
— О языке можно говорить только применительно к Homo sapiens, который появился около 200 тыс. лет назад. Только у нашего вида полностью развиты приспособления для речи: соответствующие зоны в мозге, опущенная гортань, особая система управления диафрагмой и слух, рассчитанный на определенные частоты.
Была ли наша речь изначально звуковой?
Крайние позиции
— Сначала язык основывался на жестах. А звуковым он стал, когда руки оказались занятыми орудиями. У обезьян, например, жестовый язык вполне развит. Да и многие из нас без жестов не обходятся, есть даже поговорка: итальянец со связанными руками говорить не сможет.
— Наш язык возник из подражания крикам животных и другим природным звукам. А дальше эволюция обеспечила нас средствами все более и более тонкого управления акустическими сигналами.
Насколько наша способность к языку прописана в генах?
Крайние позиции
— В нашем мозге изначально существует нечто вроде языкового органа и языковых генов. Способность конструировать предложения именно таким способом передается нам по наследству.
— Никакого языкового органа нет. Есть просто мозг, который хорошо развит и способен научиться языку. А гены содержат только информацию о белках, а не справочник Розенталя.
Существовал ли единый язык человечества?
Крайние позиции
— Скорее всего, существовал. Изначально язык был единым, а потом разделился на группы, семьи и так далее. Недаром даже в самых непохожих языках можно обнаружить общие принципы, например деление на гласные и согласные.
— Скорее всего, не существовал. С самого начала языки формировались в нескольких центрах. А сходство языков связано лишь со сходством человеческого мышления и физиологии.
Бекасов Иван
РАМ им. Гнесиных
1. Введение
Интерлингвисты Запада, например, Леон Боллак , Э. Л. Торндайк и др. предназначают язык, который они называют то вспомогательным международным (интернациональным), то мировым, то общим, всеобщим (универсальным), прежде всего для дельцов и туристов : корреспондировать со всем миром и таким образом получать новости без посредства переводчика и циркулировать по всему миру и понимать всех без необходимости в переводчике .
Корни идеи единого международного средства общения , как и почти всех идей в науке, уходят в античную древность. Греческий философ Платон , живший более 23 веков назад, говорил, что боги облагодетельствовали бы человечество, даровав ему общий язык. Но долго ли человечеству жить в такой надежде? Не может ли человек сам изобрести понятный всем язык, поначалу хотя бы письменный?
Ренэ Декарт (1596-1650) подтверждал принципиальную возможность создания разумного языка, в котором нуждаются все люди: Я считаю, что такой язык возможен... Но не надейтесь когда-либо узреть его, это предполагает великие перемены в порядке вещей, и надо, чтобы весь мир стал раем...
Проблема языка всемирной цивилизации отражена в работах таких великих деятелей, как Ян А. Коменский , Исаак Ньютон , Вольтер , Шарль Луи Монтескье , Дм. И. Менделеев и др.
Во второй половине XIX в . идея создания всеобщего языка начала завоевывать умы известных филологов и лингвистов. Первым из авторитетных представителей филологии, кто публично признал эту идею был Макс Мюллер (1823-1900) - виднейший английский филолог: Изобретение искусственного языка не заключает в себе ничего невозможного для людей, привыкших говорить на естественном языке... Такой искусственный язык может быть гораздо правильнее, чем любой из естественных языков человечества .
Активным участником общественного движения за международный язык был один из крупнейших лингвистов России и Польши - Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ (1845-1929): Если не человек существует для языка, а язык для человека, если человек имеет не только право, но и обязанность совершенствовать все свои орудия, то очевидно, что этому совершенствованию должно подлежать и столь важное и неизбежное орудие, каким является именно язык .
Вопрос об официальном международном-межгосударственном языке рассматривался в Лиге наций в 1922 г. Секретариат Лиги подготовил и III Ассамблея Лиги одобрила резолюцию под названием "Эсперанто как международный вспомогательный язык ". С 1924 г. (Гаага) происходят международные конгрессы лингвистов. Проблема вспомогательного международного языка была поднята на II таком конгрессе (Женева, 1931) .
Поддержал идею искусственного международного языка и А. М. Пешковский : Что касается искусственного языка как языка вспомогательного, я полагаю, что принятие какого-нибудь языка этого рода всем человечеством для международных отношений вполне возможно и в высшей степени желательно .
Количество проектов вспомогательного международного языка уже в 30-х годах исчислялось сотнями (300 и даже более)... Среди бесчисленных претендентов на роль международного языка проект д-ра Л. Л. Заменгофа занимает особое положение. Поэтому на нем следует остановиться особо.
2. Эсперанто – универсальный язык будущего.
Создатель Эсперанто Людовик Лазарь Маркович Заменгоф родился 15 декабря 1859 г . на западной окраине России - в городке Белостоке , ныне входящем в состав Польши. Еще в детстве на него произвело гнетущее впечатление то, что люди разных национальностей (Белосток населяли русские, евреи, белорусы, поляки) говорят на своих языках: это обособляет, отчуждает их друг от друга.
Владея несколькими языками, Заменгоф сконструировал свой язык для международного общения, руководствуясь чисто интуитивными соображениями и оказался бесспорно способным лингвистом . Но еще больше изобретательности проявил он в пропаганде своего проекта: разослал его прежде всего в редакции газет разных стран, в научные общества. Свой труд "Международный язык " Заменгоф выпустил под псевдонимом "доктор Эсперанто " ("надеющийся "). Псевдоним и стал названием языка.
В эсперанто новые словоформы образуются путём добавления к корневым словам различных приставок, суффиксов и окончаний. Например, "komputi" - "вычислять", "komputado" - "вычисление", "komputilo" - "компьютер", "komputileto" - "карманный или наладонный компьютер" (маленький компьютер вообще) "komputila" - "компьютерный", "komputejo" - "вычислительный центр", "komputiko" - "наука о компьютерах" (computer science) . Алфавит эсперанто - фонетический, то есть каждая буква всегда читается одинаково, независимо от позиции в слове. Грамматика состоит из 16 правил, исключений нет вовсе . Язык был составлен так, чтобы сделать обучение ему максимально лёгким, а его структуру - логичной и понятной носителю любого естественного языка. Предполагалось, что эсперанто можно изучить "шутя". Заменгоф предельно упростил грамматику, чтобы ее можно было освоить за полчаса, а весь язык - за несколько дней. На свой язык д-р Эсперанто-Заменгоф смотрел не на как на простое средство общения разноязычных людей, а как на панацею от всех общественных бед .
Однако и этому языку не суждено было стать всемирным.
3. Проекты языка будущего (нач. XIX в. – сер. XX в.)
В 1817 г . появились первые эскизы очень своеобразного проекта общепонятного языка - музыкального языка Сольресоль . Его автор - француз Жан Франсуа Сюдр (Sudre, 1787 - 1862 ), родом из Альби - составил все слова, помимо семи односложных, из различных комбинаций семи музыкальных нот: в нем 49 двусложных слов, 336 трехсложных, 2268 четырехсложных и 9072 пятисложных. Например, "я" произносится как доре; "ты, вы" - доми; "мой" - редо; доредо - "время", дореми - "день", дорефа - "неделя", доресоль - "месяц", сольляси - "поднимать", силясоль - "опускать"; "я люблю" - доре миляси. Слова Сольресоля могут: 1) писаться буквами, 2) первыми семью арабскими цифрами или 3) нотами, 4) произноситься или петься, 5) исполняться на любом музыкальном инструменте, имеющем гамму, 6) сигнализироваться флажками, 7) воспроизводиться семью цветами радуги - в общем имеют семь различных форм выражения.
Волапюк - создан в 1879 г . И. М. Шлейером , Литцельштеттен близ г. Констанца (Германия); Волапюк вошел в мир под девизом "богатства" -богатства передаваемых звуков и грамматических форм. Существительные имели 2 числа и 4 падежа, глаголы - 6 времен, 4 наклонения, 2 вида и 2 залога, причем во всех этих формах глаголы спрягались по лицам и числам. Ряд форм вообще не имел аналога в основных европейских языках: так, существительные могли изменяться по степеням, инфинитивы - по лицам, числам и падежам, причастия - по лицам и пр. Если к этому добавить, что специальными показателями различались части речи, а также отдельные понятийные классы (например, названия животных, болезней, стран и т.п.), то волапюк предстанет в качестве сложнейшего из всех искусственных языков. Активное использование языка продолжалось примерно до 1893 г . , когда, констатировав неуспех волапюка, его академия приступает к выработке нового искусственного языка (идиом-неутраля ); последний волапюкский журнал прекращается в 1910 г .
Существовали и другие, не менее интересные проекты искусственных языков:
· идиом-неутраль (1893-1898),
· латино-сине-флексионе ,
· болак (1899),
· идо (реформированный эсперанто, 1907- 1908, основные отличия идо от эсперанто : отсутствие букв с надстрочными знаками; окончание множ. числа существительных - i; отсутствие винительного падежа; три окончания для неопределенной формы глаголов -ir, -ar, -or; изменение местоимений на латинские; изменение множества слов для большей "интернациональности"; наличие новых суффиксов, и др),
· окциденталь (1921-1922),
· новиаль (1928),
· интерлингва (1951)
4. Прогнозы теорий языка будущего.
4.1. Теория ковчега.
По мнению авторов этой теории, ценностью языка не является ни его словарная мощность, ни фонетическая особенность, поскольку естественный язык имеет общую закономерность своего развития. Ценность представляют два крайних типа языка – грамматический и изолирующий.
Понять, как произойдет отказ человечества от языкового плюрализма легко на примере теории Ковчега . Представьте себе, что планета Земля под угрозой уничтожения и требуется эвакуировать часть населения планеты в убежище – подземный город, поселение на другой планете, огромный космический корабль.
Чтобы уменьшить почву для конфликтов между людьми, потребуется уменьшить число пользовательских, рабочих языков Ковчега до минимума – в пределе до одного. Одной из задач по обеспечению надежности Ковчега, спокойствия его населения, является уменьшение способов смыслообразования у слов , чтобы уменьшить у пользователей языка речевые воспоминания действительности вне Ковчега. С этой точки зрения, наиболее привлекателен в качестве пользовательского языка – китайский язык как представитель языка изолирующего типа.
Выбор пользовательского языка обитателей Ковчега (в общем случае – человечества будущего) можно провести методом сравнения и предпочтения. Так английский окажется предпочтительнее русского, а китайский – английского. Таким образом, английский язык оказывается языком промежуточного предпочтения, а значит непригодным.
Русский же язык не может быть рабочим языком населения Ковчега, поскольку, будучи естественным языком человеческого мышления, способен послужить расширению действительности у обитателей Ковчега. Наоборот, английский – намного привлекательнее.
Русский язык всегда будет напоминать человеку, засунутому в Ковчег или Матрицу, что существует противоречие между языком и миром: язык описывает мир, гораздо больший, чем этот. Поэтому Нео – англоязычен, русский же сразу бы усек, что его засунули в Матрицу – и от этого он, как один из вариантов, загрустил бы, стал спиваться. Пробуждение же его активности в Ковчеге опасно, поэтому русский язык нежелателен для жителей Ковчега. Сохранять другие языки нет смысла, поскольку теоретически они могут спровоцировать разъединение, противостояние и конфликты. Таким образом, в будущем останутся два языка – инварианты русского и китайского языков. Все остальные языки будут забыты.
Профессор Женевского Университета и специалист по языковой экономике Франсуа Грин опубликовал подробный отчёт, в котором он анализирует языковую политику Евросоюза.
В своей работе Грин ставит вопрос, каким должен быть оптимальный выбор рабочих языков в Евросоюзе. В результате расширения Евросоюза до 25 стран, количество официальных языков возросло с 11 до 20, и далее до 21 из-за принятия ирландского языка (но не каталанского).
Франсуа Грин в связи с этим считает эсперанто – более эффективным и справедливым вариантом. Швейцарский экономист предлагает сравнение между тремя возможными сценариями : английский в качестве единственного языка, триязычие английский-немецкий-французский и выбор эсперанто в качестве рабочего языка в органах Союза . Первый вариант ещё более увеличит отчисления англосаксонским странам. Второй вариант - триязычие - имеет стоимость, схожую с первым, но с большей степенью равноправия. Однако в исследовании указывается, что этот вариант хромает из-за «некоторой нестабильности» и всё равно требует огромных затрат. Третий вариант, - эсперанто в качестве единственного рабочего языка - оказывается, с большим отрывом, самым дешевым и равноправным. Экономия достигается двумя путями. С одной стороны, простота эсперанто позволит меньше тратить на преподавание иностранных языков – хотя исследование предполагает изучение второго иностранного языка в школах всех государств Евросоюза, включая Соединённое Королевство. С другой стороны, благодаря тому, что эсперанто – ничей язык, товары и услуги, связанные с его преподаванием, могут производиться в любой стране и потребляться всеми другими.
Профессор Грин анализируя возможности реализации этого третьего варианта, приходит к выводу, что он «нереализуем в краткосрочной перспективе », но возможна его реализация на протяжении одного поколения. «85% населения 25 стран объединённой Европы имеют прямой и очевидный интерес в этом, вне зависимости от культурных и политических рисков, которые несёт языковая гегемония », - утверждает он.
4.3. Будущее русского языка
Что же ожидает русский язык в ближайшие десятилетия грядущего века? Ставя перед собой такую ограниченную задачу, мы вправе надеяться на более вероятные предположения, к тому же языкознание еще не накопило достаточных данных для долговременного прогноза языковых изменений.
1) Сближение общелитературного языка с языком науки
Русский язык (как, впрочем, и другие развитые языки) твердо и бесповоротно стал на путь сближения с языком науки, и эта тенденция, по всей видимости, усилится в будущем: акселерация, антибиотики, биотоки, геронтология, гидропоника, голограмма, датчик, запрограммировать, канцерогенный, компьютер и тысячи других, еще недавно неведомых нам. Но дело даже не в количестве. На наших глазах происходит их качественное преобразование - метафорическое переосмысление . Мало кого смутят сейчас такие выражения: душевная травма, моральный вакуум, вирус стяжательства, синдром неуверенности, инфляция совести и т.п.
2) Адаптация заимствованной лексики
Достаточно много высказывается опасения о непомерном засорении русского языка иностранными словами: "новый раунд массированной кампании ", "моральная капитуляция ", "конструктивный диалог двух систем ". Отомрут ли исконно русские слова? Нет, конечно. Даже если в результате конкуренции побеждает интернациональное слово, исконно русское приобретает особое стилистическое звучание. (Ср.: "архитектор " и "зодчий "). Язык не подчиняется ни высокомерному поучительству, ни произвольному администрированию.
3) Словарный запас языка: потеря скорости роста.
В изданных у нас словарях новых слов содержится примерно 20 000 неологизмов. Получается, что за каждый год наш язык приобретает более тысячи новых слов . Однако наряду с приобретениями неизбежны и потери , переход слов в пассивный запас и даже полное отмирание . Не все сейчас помнят, чему равны в современной системе единиц измерения фунт (400 г), пуд (16 кг), аршин (71 см), вершок (4,4 см), сажень (2,13 м). А горожане нередко уже путают деверя с шуриным , а золовку со свояченицей .
4) Сохранится синтетический тип русского языка
Современный русский язык принадлежит к языкам синтетического типа. Конечно, было бы неверным отрицать развитие аналитизма в отдельных звеньях грамматического строя современного русского языка. Это в особенности касается составных числительных. Редкий оратор рискнет сейчас произнести пятизначное число в каком-либо падеже, кроме именительного. Но говорить о преобразовании самого типа нашего языка в ближайшие десятилетия совершенно необоснованно.
5) Повышение внутренней организованности языка
Наиболее характерным для языка будущего станет повышение его внутренней организованности, системности. Постепенно отомрут непродуктивные формы в грамматике , избыточные варианты произношения , значительно уменьшится количество тех исключений из общих правил , которые не связаны с каким-либо особым смыслом или стилистической функцией. Развитие языка уже давно идет по пути унификации однотипных явлений . И как бы ни хотелось сохранить приятные на слух формы глаголов машет, брызжет, плещет и т.п., они, увы, обречены и в будущем заменяться менее приятными для современного восприятия, но зато более рациональными формами махает, брызгает, плескает и т.п. Многие скажут: это порча языка. Ничуть. Это развитие по продуктивной модели.
4.4. Язык будущего – пиктограммы.
Рассмотрев немалое количество искусственных языков, мы все же пришли к неутешительному выводу, что они так и не прижились, как не приживется, скорее всего, и английский язык в качестве интернационального. Почему? Должно быть, потому, что язык, понятный всем, как и любой естественный язык складывается "сам собой ". Выбор языка может иметь объективные причины: латынь была языком католических месс. В результате ее знали монахи по всей Европе, а ведь именно монахи в темные века занимались наукой… Но все это получилось органично и без внешнего давления. Никто не пытался специально "насадить" латынь в качестве международного языка.
Американский ученый Саймон Гаррод выдвинул предположение, что язык будущего сложится стихийно, однако не будет похожим ни на один национальный язык, поскольку будет… языком картинок . Он провел эксперименты, которые доказывают, справедливость пословицы: лучше один раз увидеть, что сто раз услышать . Он обнаружил, что два человека, ведущие беседу без слов с помощью картинок, очень быстро находят "общий язык". Со временем, их рисунки становятся все проще. А к концу разговора они вырабатывают свои символы, понятные только им. Профессор Гаррод выступил с докладом на научном фестивале при Лестерском университете, где заявил, что "язык картинок полностью соответствует всем особенностям коммуникации между людьми ". По его мнению, именно этим объясняется большая популярность среди пользователей мобильных телефонов услуга передачи графических сообщений.
Эмоции: :-) = = улыбка ;-) = = хитрая улыбка :-7 = кривая улыбка :-(= = огорчение, печаль :-? = = не знаю, как реагировать | За последние десятилетия эта тенденция все чаще дает себя знать. В коробки с приборами вкладывают инструкции вместе со схемами и чертежами. А чертежи не имеют национальности… В Голливуде, да и у нас рисуют мультики, которые смотрят дети со всего света. Нужно ли знать английский, чтобы подсесть к телевизору на "Тома и Джерри "? Интересно, что теперь все чаще и чаще сам текст воспринимают как картинку. Вспомните хотя бы наши любимые "смайлики ": ну разве что-нибудь типа - это текст? Так что возможно, м-р Гаррод и прав. Одно маленькое "но": восточные языки тоже начинались с рисунков. Однако столетия эволюции – и налицо сложная система иероглифов. Все-таки естественный язык – вещь тонкая, слова неоднозначны и могут иметь множество оттенков… На языке картинок будет достаточно сложно передавать падежи и наклонения. Впрочем, это семечки, а вот как передать нюансы настроения, где место намекам? Где место литературе? Так что, похоже, новый язык если и возникнет, то будет носить чисто технический характер. Хотя, строго говоря, в отдаленном будущем он может развиться и до такой степени, что станет родной стихией и для поэта. Тогда, если Саймон Гаррод прав, то будущее планеты – за иероглифами. Эта теория подтверждается еще и тем фактом, что общение в Интернете становится все более популярным. К услугам пользователя открываются виртуальные библиотеки, магазины, церкви и брачные агентства. С помощью Интернета люди заключают контракты, ведут деловую и интимную переписку, находят клубы единомышленников. Не выходя из дома, можно общаться с людьми со всего света. И не всегда возможно подобрать нужное слово на языке-посреднике, а часто его и нет совсем. Плюс к этому, общение часто происходит в режиме реального времени, что накладывает свои особенности: 1. печатный текст становится похож на текст озвученный. Мы пишем как говорим. Печатный текст приобретает вид транскрипции: Прива. Я зеся (тута), ща комп тестю. Сори. Убег. 2. стремление к экономии речевых усилий. Фразы становятся более короткими, отрывочными, сегментированными. Появляется много сокращений, Например: БЧС – Большой человеческий сенкс . И еще множество сокращений: МЧ, 4 U , OK , ББ, Чмоки , и др. 3. При этом появляется огромное количество смайликов, выражающих не просто эмоции, а действия человека, ситуации. Такими смайликами можно составить целые предложения, не боясь быть непонятым. Например, появившаяся недавно функция автоподстановки Zlango в ICQ… А если еще прибавить всевозможные аватары, иконки, картинки, повсеместно используемые в сети, то уже можно смело говорить о зарождении нового (и возможно будущего) языка человечества – языка пиктограмм. |
Доктор филологических наук А. ДУЛИЧЕНКО (г. Тарту)
Потребность в языке - посреднике между народами - существовала всегда, и роль эту выполнял язык той или иной страны: древнегреческий, латынь, французский, а теперь - английский. Но такое положение дает массу преимуществ стране, на плечи которой легла почетная и престижная обязанность. Вот почему издавна в умах людей зародилась идея создать искусственный язык, который предоставлял бы всем равные возможности. Особенно остро вопрос встал в XIX веке. В ответ появилось огромное количество проектов всемирного языка. Но единственным, выдержавшим испытание временем (более ста лет), стал язык эсперанто. Его создатель Людвиг Заменгов родился в 1859 году в городе Белостоке, который тогда входил в состав Российской империи. Казалось бы, именно в России, на родине, должно было появиться наибольшее число последователей всемирного языка. И какое-то время так оно и было. Особенно после революции, когда строители нового общества не сомневались, что в ближайшее время грянет всемирная революция. Массовые репрессии 1930-х годов обрушились и на приверженцев эсперанто, которых, естественно, обвиняли в шпионаже. Пример - трагическая судьба преподавателя Н. Усова. После этого трудного периода деятельность эсперантистов в Советском Союзе надолго заглохла. Но она ширилась и развивалась на Западе. На эсперанто переводили наиболее известные произведения мировой классики, писали оригинальные произведения, устраивали конференции. Какие преимущества дает знание всемирного языка в наши дни, читатели могут узнать из статьи Т. Аузерской "Нетуристическое путешествие".
"НАДЕЮЩИЙСЯ"
В одной из многочисленных брошюр конца XIX века, посвященных пропаганде всеобщего языка, говорилось: "Идеал всемирного языка носился в воздухе уже более 200 лет, и необходимость его ощущалась всеми народами".
Действительно, общественное сознание многих стран жило ожиданием языка-посредника, который мыслился как язык гармоничный, простой и в то же время более совершенный, чем любой из этнических языков. "Железный" век с его интенсивными контактами между народами, с его великими открытиями, которые тут же "перешагивали " границы стран и становились достоянием всего человечества, ставил вопрос об унификации систем мер, весов, классификации знаний. Сравнительно-историческое языкознание с его поисками праязыка как источника родственных языков создало богатую почву для убеждения, что всеобщий язык можно построить на основе общих слов и форм, идя, однако, не "вниз", не в глубь веков, а напротив, двигаясь "вверх", к современности. Опыт формирования общего литературного языка всей нации в ряде стран Европы тоже показывал, что он создается сознательно на базе обработки разнодиалектного материала. В этом направлении двигалась и интерлингвистическая мысль: поиск общих элементов, которые складывались в наиболее распространенных языках Европы в результате культурных, научных и прочих контактов.
Появление языкового проекта, который можно было бы трансформировать в собственно язык, стало неизбежным. Первым преодолел границу между языковой схемой, между "чисто кабинетной грамматикой" и ее практической реализацией немецкий католический священник из города Констанца Йоганн Мартин Шлейер (1831-1912). Сначала он создал проект "всемирного алфавита" (1878), а в следующем году - Волапюк (дословно переводится "всемирный язык"). Здесь два английских слова представлены в сильно деформированном виде: vol (в форме родительного падежа vola) из world - мир и puk из speak - говорить. На титульном листе первого учебника - "Волапюк. Всемирный язык. Проект всеобщего языка для всех образованных людей всей Земли" - автор поместил девиз "Menade bal - puki bal!" ("Единому человечеству - единый язык!"). Первое периодическое издание "Volapukabled" ("Волапюкский листок", или "Листок всемирного языка"), которое Шлейер начал выпускать в 1881 году, прекратило свое существование в 1908 году. В дни празднования столетия Великой французской революции и открывшейся по этому поводу в Париже Всемирной выставки (1889) волапюкисты провели свой третий всеобщий конгресс. Единственным языком общения на конгрессе стал волапюк: на нем вели прения и делали доклады. Впервые представители 13 стран (среди них присутствовали два представителя из Китая и Турции) прибегли к общению на сознательно сконструированном языке. Колоссальный по тому времени эксперимент. "Волапюк выдержал практический экзамен", - так оценил впоследствии это событие советский интерлингвист Э. Дрезен. Взаимопонимание, достигнутое благодаря волапюку, вдохновило сторонников движения за всеобщий язык.
Казалось, эта проблема уже решена. Число изданий на новом языке достигло нескольких сотен, среди них - два с половиной десятка журналов и бюллетеней, учебники и учебные пособия. В различных странах мира открывались курсы, которые окончили более 200 тысяч человек. Только в одной Вене (в 1887 году) при различных учебных заведениях существовало пять курсов, в том числе при Венском университете. В коммерческом училище в Париже и в некоторых учебных заведениях других стран волапюк приняли как обязательный предмет программы.
Появилась новая специальность - "Volapukatidel", то есть "преподаватель всемирного языка". В 1889 году в 40 странах мира дипломированных преподавателей всемирного языка насчитывалось 2015 человек. Ряд фирм в крупных городах Европы используют волапюк в своей переписке, их объявления в газетах и журналах нередко заканчиваются словами "Spodon Volapukо" ("Переписываются на всемирном языке"). По Рейну ходит винтовой пароход с горделивым названием "Волапюк", и кое-кто из членов экипажа может вести простой разговор с пассажирами на всемирном языке. Делаются попытки поставить на сценах спектакли на волапюке. Появляются переводные и даже оригинальные произведения на новом всемирном языке, в которых звучат призывы к единению народов на основе общего языка, слепая вера, что всемирный язык разрешит социальные проблемы, остро встающие перед народами всех стран. Вот фрагмент стихотворения "Всемирный язык" одного из горячих поклонников волапюка в России в конце XIX века Дмитрия Чернушенко:
Один для всех людей язык,
Он будет всем отрадой,
Век будет наш для всех велик,
Злым козням станет он преградой...
На начало 90-х годов XIX века, как утверждается в пропагандистской литературе того времени, более всего дипломированных преподавателей волапюка насчитывалось в Москве, затем в Петербурге, на третьем месте стоял Тарту (Дерпт).
Движение сторонников волапюка состояло преимущественно из интеллигенции и представителей мелкой и средней буржуазии. Идеи всемирного языка и самого волапюка практически не проникали в низшие социальные слои населения, хотя активизировавшееся во второй половине XIX века рабочее движение во многих странах Европы требовало объединения усилий, солидарности и соответственно взаимопонимания.
И тем не менее за взлетом волапюкского движения на рубеже веков последовал его спад. Причин тому несколько, но наиболее важная - раскол внутри движения: многие требовали доработок, от которых отказывался автор. Волапюк принадлежал к языкам смешанного типа, его грамматика, предельно рациональная, логичная, не отражала многих особенностей этнических языков. К тому же сторонники волапюка переключились на зарождавшееся эсперантское движение, которое составило серьезную конкуренцию языку И. М. Шлейера и победило в этом соперничестве.
С появлением эсперанто основательно сменились и претензии участников движения. Они говорят уже не о всемирном языке для всего человечества, но о международном вспомогательном языке. Неслучайно автор эсперанто Л. Заменгоф на титульном листе своего первого учебника поместил девиз "Чтобы язык стал всемирным, недостаточно назвать его таковым".
Создатель эсперанто Людвиг Лазарь Заменгоф (1859-1917) родился в городе Белостоке, в ту пору входившем в состав России. Детство его прошло в многонациональном и многоязычном окружении. "Идея международного языка, осуществлению которой я посвятил всю свою жизнь, - писал он русскому эсперантисту Н. А. Боровко, - появилась у меня в детстве". Первоначально как своего рода игра: соединяя друг с другом слова различных языков, Людвиг пытался создать нечто вроде тайного кода для разговора с одноклассниками. Выходец из семьи врача, он, конечно, сначала решил воскресить один из великих языков древности и Средневековья - латинский, но потом пришел к выводу, что это не решение проблемы.
Как-то обратив внимание на надписи типа "кондитерская", "швейцарская" на улицах родного города, он неожиданно открыл для себя, что с помощью отдельных элементов (вроде суффикса -ская) можно составлять новые слова. Это давало большие возможности для образования понятий на основе уже имеющихся: "На угрожающе толстые словари пал луч света, и они [словари] начали быстро уменьшаться в моих глазах. Механика языка была передо мной как на ладони, и... вскоре после этого я уже имел написанную полную грамматику и небольшой словарь", - вспоминал Заменгоф впоследствии. Время окончания гимназического курса - 1878 год - совпадает с появлением проекта искусственного языка "Lingwe universala" - "всеобщего языка".
В кругу молодых приятелей Заменгофа проект вызвал интерес и даже энтузиазм. Но отец с самого начала был против "странных" увлечений сына, он настаивал, чтобы Людвиг стал врачом-окулистом, и отправил его в Москву.
После завершения обучения юноша приехал в Варшаву (семья жила уже там). И тут выяснилось, что отец сжег рукопись лингвопроекта и все наброски к нему. Людвиг тяжело пережил потерю и долго не мог заново приступить к работе. В начале 80-х годов украдкой, чтобы не узнали знакомые и родственники, он вновь начинает разрабатывать основы международного языка и заканчивает проект к 1887 году. Опасаясь того, что клиенты перестанут обращаться к окулисту-филологу, Заменгоф решил печатать проект под псевдонимом. Он долго ищет его и останавливается на слове "надеющийся". На титульном листе ложится надпись: "D-r Esperanto". Далее по-русски следовало название: "Международный язык. Предисловие и полный учебник", но само пояснение приводилось на новом языке.
Заменгоф не сразу нашел издателя: никто не принимал всерьез его работу и не желал ее печатать. Благодаря тому, что тесть дал денег, Заменгоф смог наконец за свой счет издать учебник международного языка, который получил название по псевдониму: "Esperanto". Затем выходит польское издание, а несколько позднее - французское, английское и немецкое.
В чем же особенность эсперанто? Почему ему суждено было выжить в отличие от других искусственных языков?
Один из сторонников движения за международный язык в России писал в начале века: "Да и пора уже было остановиться: ужас охватывает, как вспомнишь, что за последние 200 лет появилось более 150 систем всемирного языка". Следует, однако, иметь в виду, что и "отрицательный" опыт имеет значение. Неудачи прокладывали путь к более успешному решению.
Прежде всего, для эсперанто характерен принцип "одному звуку - одна буква", то есть фонетическое написание слов (на основе латинского алфавита), что позволяет максимально приблизить устную речь к письменной. Тем самым снимаются трудности графического и орфографического характера, возникающие при изучении таких европейских языков, как английский и французский, в которых, как известно, существует своего рода "пропасть" между написанием слов и их произношением.
Грамматика эсперанто сведена к 16 правилам, которых оказалось достаточно для выражения грамматических отношений, необходимых для того, чтобы система выполняла свои словоизменительные функции: правила образования существительных, глаголов, местоимений, прилагательных, числительных, союзов, предлогов и т.д. Исключений эта грамматика практически не знает, чем резко отличается от грамматики этнических языков. Выучить правила способен любой человек за очень короткий срок.
Что касается словаря, то он, напротив, приближен к наиболее распространенным европейским языкам и базируется на общих лексических единицах. Из русского в эсперанто взяты такие корневые элементы, как nepre - непременно, krom - кроме, cel - цель, dom - дом, krut - крутой, po - по, tri - три, past - пасти, cerp - черпать, glad - гладить и др. Из французского: buso (bouche) - рот, mateno (matin) - утро, mem (memo) - сам, tre (tres) - очень, tuta (toute, итал. tutto) - весь и т.д. Из итальянского: audiau (addio) - прощай, artikolo (articolo) - статья, cielo (cielo) - небо, popolo - народ, promesi (-promesso) - обещать и т.д. Из латинского: fenestro (fenestra) - окно, homo (homo) - человек, apud - около, dum - в то время как, kun (cun) - с, sub - под.
Так Заменгоф, конструируя грамматику эсперанто, в одном случае по принципу контраста с европейскими языками, в другом - по принципу их подобия, нашел оптимальный вариант.
В первом учебнике он поместил и образцы литературного творчества на новом языке - перевод известных классических произведений.
В науке не прекращаются споры о том, следует ли развивать литературу на искусственном языке. Может ли такая литература обладать теми же эстетическими ценностями, которые характерны для национальных литератур? Пока идут споры, эсперантская литература пишет свою историю, пишет, несмотря на определенный скептицизм и замалчивание со стороны "большого литературоведения".
Эксперимент, начатый сто лет назад, прошел проверку временем. Число людей, пользующихся этим языком, растет с каждым годом. Эсперанто преподают в 63 высших учебных заведениях 23 стран мира.
В статье "Нетуристическое путешествие" читатели могут прочесть о том, как эсперантисты активно общаются между собой.
В заключение следует добавить, что количество проектов всемирного языка продолжает расти. Назовем только самые известные из них.
Идо, Historio di Nia Linguo, Язык Эдо, Глоса, Логлан, Ложбан, Клингонский язык, Latino Moderne, Novial, Lango, Romanova, Ceqli, Unish, Lingua Franca Nova, Folkspraak, Basic English, Atlango, Toki, Pona.
А совсем недавно в Интернете появилось два сообщения. Первое: житель города Луцка (Украина) создает "ангельский" язык. Второе: в школах Англии начали преподавать элфийский язык Толкиена.
Перевод стихотворения М. Ю. Лермонтова "Белеет парус одинокий..." на эсперанто
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?..
Играют волны - ветер свищет,
И мачта гнется и скрипит...
Увы, - он счастия не ищет
И не от счастия бежит!
Под ним струя светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
Как будто в бурях есть покой!
Blankadas velo unusola
En la nebula mara blu".
G^i kion lasis, kion volas
En fremdaj landoj serc^i plu?
Ondig^as kaj la vento spiras
Fleksante l" maston kun fervor".
Ve! Ne felic^on g^i aspiras,
Nek de l" felic^o kuras for.
G^in kovras blua rond" c^iela,
Sub g^i lazuras onda spac".
Sed s^tormon serc^as g^i ribela,
Kvazau en s^tormoj estas pac".
(Перевод К. Гусева.)
Ромашов Артур
Научно-исследовательская работа ученика по языкознанию
Скачать:
Предварительный просмотр:
«Создание единого языка международного общения:
утопия или реальность?»
I.Введение...…………………………………………………………………2 - 3
II. Теоретическая часть
1. Тенденция к превалированию отдельных языков…………………………4 - 5
2.Исторический экскурс в теорию вопроса или возможные варианты единого языка международного общения…………......................................................5-10
2.1. Усиление позиций английского языка в мире………………………….10-12
2.2. Глобальное общество и «Globish»……………………………………….12-13
2.3. Современные попытки оживления латыни……………………………...13-14
2.4. Искусственный язык – эсперанто………………………………………..14-15
III. Практическая часть
1.Создание единого языка международного общения – утопия………….16- 17
1.1.Защита национальных языков. Трагедия утраты земных языков………16-17
1.2.Влияние политики, технологий, увеличения населения
На языки…………………………………………………………17
1.3.Сложности возрождения латыни……………………………………….18
1.4.Проблемы эсперанто в современном мире……………………………18-20
IV. Заключение...………………………………………………………… ……..21-23
V. Cписок используемой литературы………………………………………… 24
VI. Список использованных Интернет источников……………………………24
Судьба языка не может зависеть от произвола
того или другого лица.
У языка есть хранитель надежный и верный:
это его же собственный дух, гений.
В. Г. Белинский
- Введение
Вспомним библейское сказание. Потомки Ноя, которые говорили на одном языке, расселились на земле Сеннаар (Шинар) и решили построить город и башню высотою до небес. По замыслу людей, она должна была стать символом человеческого единства: «сделаем себе знамение, дабы не рассеялись мы по лицу всей земли». Бог, увидев город и башню, рассудил: «Теперь не будет для них ничего невозможного». И он положил конец дерзкому деянию: смешал языки, чтобы строители перестали понимать друг друга, и рассеял людей по свету. Каждый народ получил возможность заговорить на своём языке.
Тем не менее, попытки превалирования одних языков над другими в истории встречались уже в средние века. В Византии правящие круги велели проповедовать слово Божье лишь на трех священных языках – древнееврейском, древнегреческом и латыни. Великие просветители Кирилл и Мефодий отстояли языки славян: создали письменность и дали возможность усваивать христианское учение на родных языках.
Проблема средневековья остается нерешённой и в наши дни. В этом актуальность моего исследования. С одной стороны, просто необходим единый язык международного общения для понимания друг друга. С другой стороны, все языки без исключения представляют огромную ценность и для своего народа, и для всего мира. Они имеют разную историю, степень влияния и распространения в мире. Языки развиваются вместе с экономикой, культурой, наукой, техникой. Необходим такой язык, который бы был единым, но не ущемлял другие, существующие на Земле.
Гипотеза заключается в том, что если необходим единый язык международного общения для понимания друг друга, то почему все возможные варианты создания единого языка (а их было немало) терпели неудачу.
Область исследования: лингвистика.
Предмет исследования : живые языки народов мира, мертвые языки (латынь) и искусственные языки (эсперанто).
Цель работы: показать, что создание единого языка международного общения на современном этапе является маловероятным.
Задачи :
- собрать материал из периодической печати, книг, интернет-ресурсов о международных языках, попытках создания единого языка международного общения
- изучить собранный материал
- выявить возможные варианты единого языка международного общения
- познакомиться с грамматикой и словообразованием Globish, эсперанто
- провести опрос среди сверстников, старшеклассников, взрослых по проблеме
Методы исследования:
- изучение научно-публицистической литературы и Интернет-ресурсов
- анализ научных версий
- анкетирование
- сравнение полученных данных
Проблемы будущего нашей планеты: политические, экологические, экономические и другие - сейчас обсуждаются во многих СМИ. Интернет переполнен статьями, посвящённым вопросам будущего языков. В своей работе я старался использовать материалы, взятые из авторитетных источников: «Литературной газеты», журнала «Наука и жизнь», сборника научных статей Практическая значимость: данная работа будет полезна мне и моим одноклассникам на уроках английского и русского языка, так как содержит интересный материал по языкознанию.
II. Теоретическая часть
1.Тенденция к превалированию отдельных языков
На сегодняшний день на земле существует свыше двух с половиной тысяч языков. За истекшее историческое время мы утратили, по – видимому, десятки тысяч языков, наречий, говоров, диалектов. «Мёртвыми» уже в наше летоисчисление стали древнегреческий, арамейский, латынь, санскрит, ведийский язык, ассирийский, древнерусский, древнеперсидский и другие.
О многих исчезнувших языках в лучшем случае остались только мимолётные упоминания в летописях. Исчезновение языков не является фактом только исторического прошлого. Ныне все мы современники и свидетели угасания языков классических малых народов Кавказа, Крыма. В ряду исчезающих на наших глазах языков язык закарпатских русинов, урумский язык (язык греков Приазовья), язык гагаузов. В своей предыдущей работе «Почему умирают языки?» мной было доказано, что язык моих предков, бзыбский диалект абхазо-адыгской группы (абхазо-абазинская ветвь ), в настоящее время находится на грани исчезновения .
По некоторым подсчётам, к середине 21 века на земле может остаться всего 500 языков .
Странное дело: человечество уже в значительной мере осознало необходимость защиты окружающего мира, судьба языков, их сегодняшнее положение и их будущее так и не стали для человечества задачей первоочерёдного порядка. Ситуация в этом вопросе не только не улучшается, но имеет отчётливую тенденцию к ухудшению. При всём обилии законов, принятых мировым обществом в защиту языков тех же национальных меньшинств, мировая практика демонстрирует устойчивое превалирование небольшой группы языков над всеми остальными.
Предлоги превалирования одних языков над другими самые благовидные: «эти языки самые развитые» или «эти языки самые распространённые» и так далее. Очевидно, эти языки самые удобные в политическом и экономическом отношении для решения задач мирового сообщества. Поэтому для эффективной работы той же Организации Объединённых Наций выбрали шесть самых представительных языков: английский, русский, французский, испанский, китайский, арабский. Но в результате такого подхода перестали изучать другие языки. Например, в школах России сначала перестали учить немецкий язык, а сейчас и классов с французским языком становится всё меньше. В одной из зарубежных стран на вновь открытом факультете иностранных языков при местном университете изучают всего четыре языка: английский, русский, испанский, китайский . Декан говорит, что этого достаточно, чтобы его страна могла с помощью своих переводчиков общаться в интересах дела с любым регионом мира. Если дело так пойдёт и дальше, то угроза исчезновения нависнет над многими языками. Что будет являться потерей не только для одного народа, но и всего человечества.
- Исторический экскурс в теорию вопроса или возможные варианты единого языка международного общения
Проблема единого языка занимала многие передовые умы всех времен. О нем мечтали мыслители античного мира и средневековья. Актуальность поисков идеального средства общения встала особенно остро с возникновением капитализма, с ломкой феодальных перегородок, с развитием мореплавания и международной торговли. По-разному преломлялась эта идея в поисках ученых и творчестве писателей, но никого не оставляла равнодушным.
Томмазо Кампанелла (1568 – 1639), мечтая о языке всемирной цивилизации, изложил свои взгляды в «Философской грамматике».
Чешский педагог и философ Ян Амос Коменский (1592 – 1670) разработал всеобщий язык, положив в основу принцип буквенной символики.
Язык всей земли стал предметом живейшего интереса и разработок таких замечательных умов, как Френсис Бэкон, Ренэ Декарт, Готфрид Вильгельм Лейбниц, Исаак Ньютон.
Не обошел этот предмет страстей и устремлений саркастичный и ироничный Джонатан Свифт (1667 – 1745). Вспомните хотя бы рассказ его Гулливера о Лапутянской Великой Академии.
«Чтобы не отстать от просвещенной Европы», Екатерина II назначила специальную комиссию ученых, коей поручалось приступить к сравнительному изучению ряда европейских и азиатских языков для последующей выработки единого всемирного языка.
Потребность в преодолении разноязычья стала особенно остро ощущаться в 19 веке.
Герои «Путешествия в Икарию» Этьева Кабэ (1788 – 1856) мечтают о языке всей земли.
«Как плохо не знать всех языков! Насколько было бы лучше, если бы существовал один международный язык!» – говорит устами своего персонажа Жюль Верн.
В едином языке нуждалась буржуазия. В нем нуждался пролетариат разных стран для выработки единой стратегии и тактики классовой борьбы, для совместной защиты своих интересов и обеспечения своих политических и экономических прав. На II конгрессе Первого Интернационала (1867 г.) была принята резолюция, в которой говорилось: «Конгресс считает, что всеобщий язык и реформа орфографии были бы всеобщим благом и весьма содействовали бы единению народов и братству наций».
Как выскажется потом замечательный русский лингвист И. А. Бодуэн де Куртенэ, «XIX век, век изобретений, знаменующих собой громадный прогресс человечества в области господства над природою и использования ее энергии для общественных целей, действовал возбуждающе тоже в сфере лингвистической изобретательности…»
Много шуму наделал «сольресоль» – проект музыкального языка француза Сюдра. Все слова составлялись из семи музыкальных нот: до, ре, ми, фа, соль, ля, си. Универсальность «сольресоля» заключалась в том, что его слова можно было не только писать буквами, но и выводить первыми семью арабскими цифрами, обозначать нотами, произносить или петь, а также исполнять на любом музыкальном инструменте, сигнализировать флажками, воспроизводить семью цветами радуги.
Появились проекты «универсалглот», «окциденталь», «оджуванто», «новиаль», «интерлингва», «идо…» (о воляпюке и эсперанто я скажу ниже).
При многих своих положительных качествах эти проекты страдают существенным недостатком. Они сориентированы на людей западного мира, так как построены на базе либо одного языка, либо нескольких (греческий, латынь, английский, французский, итальянский, немецкий и т. п.).Усвоение такого языка для жителей Востока, «латынью» которых является арабский, весьма затруднительно. А разговор идет о едином языке для всех землян.
Меня напрягает необходимость изучать язык на котором
говорят всего 7 миллионов
человек. Переезжать туда, где русский государственный, не хочу.
Бороться за языковые
права русскоязычного уже меньшинства -
тем более. Есть одна
альтернатива -
объяснить человечеству, что единый международный язык это хорошо. Но как?
И какой
именно язык?
Я – за эсперанто.
Но у него
масса проблем. Хотя есть
и перспективы.
«В эсперанто-сообществе особенно популярна идея о введении
эсперанто в качестве
вспомогательного языка Европейского союза]. Сторонники такого решения полагают, что это сделает межъязыковое общение в Европе
более эффективным и равноправным,
одновременно решив проблему европейской идентификации. С предложениями
о более
серьёзном рассмотрении эсперанто на европейском
уровне выступали некоторые европейские политики и целые
партии, в частности,
представители Транснациональной радикальной партии]. Кроме того, есть примеры использования эсперанто в европейской
политике (например, эсперанто-версии издания «Ле монд дипломатик» и информационного
бюллетеня «Conspectus rerum latinus» во время
председательствования в ЕС Финляндии]). В выборах
на европейском
уровне участвует небольшая политическая партия «Европа - Демократия - Эсперанто», набравшая 41 тысячу
голосов на выборах
в Европарламентв
2009 году.
Эсперанто пользуется поддержкой ряда влиятельных международных организаций. Особое место среди них занимает ЮНЕСКО, принявшее в 1954 году
так называемую резолюцию Монтевидео, в которой
высказала поддержку эсперанто, цели которого совпадают с целями
этой организации, а страны
- члены ООН призвали к введению
преподавания эсперанто в средних
и высших
учебных заведениях . Резолюцию в поддержку
эсперанто ЮНЕСКО приняла также в 1985]. В августе
2009 Президент
Бразилии Луис Инасиу Лула да Силва в своём
письме высказал поддержку эсперанто и надежду
на то,
что со временем
он будет
принят мировым сообществом как удобное средство общения, не предоставляющее
привилегий кому-либо
из его
участников». ©(Вика)
Перспективы мне видятся и в том,
что своим внимание эсперанто не обошла
религия.
«На эсперанто переведены все основные священные книги. На эсперанто
вещает Радио Ватикана, с 1910 года
активно действует Международное католическое объединение эсперантистов, а с 1990 года
документом Norme per la celebrazione della Messa in esperanto Святой Престол официально разрешил использовать эсперанто во время
богослужений - единственный из плановых
(искусственных) языков. 14 августа
1991 года
Папа Римский Иоанн Павел II впервые
обратился к более
чем миллиону юных слушателей на эсперанто.
В 1993
году он послал
своё апостольское благословение 78-му Всемирному конгрессу эсперанто. С 1994
года папа римский, поздравляя католиков всего мира с Пасхой
и Рождеством,
среди прочих языков обращался к пастве
и на эсперанто.
Его преемник
Бенедикт XVI продолжил
эту традицию. Существует международная организация православных эсперантистов - Kristana ortodoksa rondo esperantista (KORE).
Аятолла Хомейни призвал мусульман изучать эсперанто и хвалил
за его
использование в качестве
среды для лучшего взаимопонимания между народами различных религий. После того как он предложил
заменить английский язык на эсперанто
в качестве
международного лингва-франка,
эсперанто стал использоваться в семинарии
Кума, религиозного центра Ирана. Вскоре после этого был опубликован перевод Корана на эсперанто.
В 1981
году использование эсперанто в Иране
стало менее популярным, когда стало очевидно, что последователи Бахаи тоже проявляют интерес к эсперанто
и публикуют
литературу на нём].
Зародившаяся в Иране
вера Бахаи призывает к использованию
вспомогательного международного языка. Некоторые последователи Бахаи считают, что эсперанто обладает большим потенциалом для этой роли]. Лидия Заменгоф, младшая дочь создателя эсперанто, являлась последовательницей веры Бахаи и перевела
на эсперанто
важнейшие сочинения Баха-Уллы
и Абдул-Баха].
Основным из тезисов
японского религиозного течения оомото-кё
является лозунг «Unu Dio, Unu Mondo, Unu Interlingvo» («Единый Бог, Единый Мир, Единый язык общения»). Создатель эсперанто Людвиг Заменгоф в оомото
считается святым-ками].
Язык эсперанто
ввёл как официальный в оомото
сосоздатель оного Онисабуро Дэгути. Вон-буддизм
- новое направление буддизма, возникшее в Южной
Корее, активно использует эсперанто], участвует в международных
сессиях эсперанто, основные священные тексты вон-буддизма
переведены на эсперанто.
Также активно используют эсперанто христианское спиритуалистическое движение «Лига доброй воли» и ряд
других.» ©(Вика).
А что Вы думаете о едином мировом языке?
